В 1929 году прошли очередные выборы в Московский городской совет. Журнал «Новый зритель» (№ 13) провёл обзор предвыборной кампании среди художественных коллективов.
Кого мы смотрим
1. Коллектив эстрады Центрального клуба строителей.
2. Культбаза печатников Баумановского района.
3. Центральный эстрадный коллектив транспортников.
4. Эстрадно-водевильный коллектив объединённого клуба металлистов Хамовнического района.
5. Драмкружок клуба ВСНХ совторгслужащих.
6. Балаган клуба им. Горбунова Брянской железной дороги.
7. Кружок клуба «Работница» металлистов.
8. Группа малых форм Центрального театрального кружка совторгслужащих.
9. Центральный эстрадный коллектив химиков.
10. Драмкружок клуба «Красный Маяк» печатников.
11. Кружок эстрады клуба им. Ольденборгера коммунальников.
12. Кружок клуба «Просвещение трудящихся» металлистов.
13. Эстрадно-водевильный кружок фабрики «Большевик» пищевиков.
14. Кружок фабрики «Возрождение» текстильщиков.
15. Центральный эстрадный коллектив пищевиков.
16. Кружок «Трёхгорной мануфактуры» текстильщиков.
17. Кружок клуба «Красный Октябрь» медсантруд.
18. Кружок эстрады клуба им. Жалкова строителей.
Эстрада пищевиков
Этот коллектив взял очень неправильную линию в своей работе. В программе, показанной 11 марта, был только один производственный номер, да «Весёлые пекаря» — несколько частушек на клубные темы. А затем подряд на сцену начали выходить различные певцы и певицы и угощали публику романсами обычного профессионального репертуара. Тут были исполнены и ария Алёши Поповича, и «На севере диком», и ария из «Князя Игоря», и, наконец, «Плыви, моя гондола» — слащавая баркаролла или «барыня корова», как объяснила своей соседке какая-то не расслышавшая конферансье слушательница.
Даже на баяне гармонист исполнял вальс Шопена. Всё это показывает, что коллектив пищевиков плохо определил свою линию и мало чем отличается от профессионального концертного ансамбля.
К перевыборам имел отношение только один номер — частушки, взятые из «Моссоветстроя». Текст очень неплохой, но исполнение странное и вызывающее большие сомнения. Почему-то после каждого куплета исполнители принимались вопить, точно с них драли шкуру. Такой странный «отыгрыш» совершенно менял смысл куплетов, рассказывавших о работе Моссовета. Такие вопли ещё понятны после куплета об инвалидном доме или крематории, но после слов: «Без подмоги Моссовета нам ни спать, ни пить, ни есть» — такие вопли звучат очень двусмысленно.
Лучшим номером в программе была «Шарманка», имевшая большой успех в аудитории. Напрасно только руководители не подобрали для неё какого-нибудь текста, имеющего отношение к перевыборам.
Клуб ольденборгерской водокачки
«Бюрократ во сто крат» — так назвали мы свой водевиль, переделанный из скетча «Бюржуй» Синей Блузы. Сюжет водевиля: забюрократившийся зав (которого кружок сделал членом совета) испытывает во сне все последствия бюрократизма. Сон не излечивает его болезни, ему прописывается самое сильное лекарство (ГПУ), причём его даже не спасает титул члена Моссовета. Водевиль идёт без перерывов, так как оформление меняется моментально, по системе развёртывающихся штор.
Музыкальное сопровождение — рояль, гармонь и шумовые инструменты.
Перевыборы советов также отражены в частушках, лубке, рассказах и вкраплены во все другие номера, даже в акробатику. Большинство материала эстрада написала сама или же переделывала из сборника «Синей Блузы». Кружок сорганизовался вновь после развала старого, месяц тому назад. Работает без платного руководителя. (Руководитель Смирнов.)
Как видно из этого сообщения, кружок в данном составе работает недавно. Это очень отразилось на работе. С одной стороны, исполнители слабо справляются с выполнением ролей. Всего двое-трое из них кое-как проявляли себя на сцене, остальные держались мёртво и деревянно.
С другой стороны, кружок не сумел оградиться от неприятных шаблонов профессиональной эстрады; особенно сильно чувствовалось это у конферансье, который работал в пошловато-самоуверенном тоне «под настоящего». В данной аудитории (прачешная МКХ) и при недостаточном умении такой конферанс производил удручающее впечатление. Программа недостаточно выдержана и с идеологической стороны. Переделка «Бюржуя» свелась к тому, что главное действующее лицо (бюрократ) — изображено членом Моссовета — момент, имеющий: мало отношения к перевыборам, поскольку бюрократизм плох не только для членов Моссовета, но и в любом советском учреждении. Из других номеров к перевыборам имели отношение только частушки о лишенцах. Таким образом, программа, показывая только отрицательные типы — кто не должен быть в советах, совершенно не отразила моментов положительных, — что сделал Моссовет.
Клуб «Просвещение трудящихся»
К кампании по перевыборам советов как основной текст взято обозрение Долева. Но в него введены коллективные приветствия и песни ударного лозунгового порядка на темы об индустриализации, о культурной революции и т.д. Кроме того, имеются вставки, отражающие местный злободневный материал. (Рук. Б. Розин.)
Этот кружок приготовил к перевыборам на основе обозрения «Моссоветстрой» довольно обширную программу. Клуб «Просвещение трудящихся» объединённый, и кружковцы принадлежат к различным предприятиям. Некоторые члены драмкружка не могли явиться 7-го марта из-за выборов, назначенных в тот же день на их предприятиях. Из-за этого кружок выступал на выборном собрании только с частью программы.
В виде вступления кружок коллективно прочел «Приветствие депутатам», текст которого написан руководителем. Затем шли сцены из «Моссоветстроя» — «Окраина города» и «Член Моссовета Чванкин». Между ними был исполнен пародийный раёк.
Этот молодой ещё, существующий всего около 4 месяцев кружок тяготеет к пьесе, и обозрение, как малая форма, для него случайно.
Поэтому выбранные сценки были поданы как водевили-миниатюры и это несколько утяжелило исполнение. Только раёк был выполнен, как эстрадный номер. Может быть поэтому он и понравился больше всего выборщикам рабочим, заполнившим зрительный зал.
Оформление, построенное, как в пьесе — столы, ширмы и пр. — хотя и было упрощено, тем не менее понуждало исполнителей более пользоваться тяжеловатыми драм-навыками, чем лёгкими, подходящими для обозрения приёмами.
Карнавальное шествие
14 марта культотдел Коммунальников устроил карнавальное шествие от Центрального клуба к Моссовету. Во главе шествия шли группы, изображавшие различные профессии союза: пожарники, трамвайные служащие с плакатом трамвая, работницы общественных прачешных с большим фанерным утюгом на шесте, дворники с мётлами. На долю последних выпало немало шутливых замечаний со стороны прохожих. Шествие замыкали два автомобиля. На одном ехал эстрадный кружок Бухаринского райклуба, на другом находились — поп, дьячёк, буржуй, генерал и жандармы, в соответствующих костюмах и огромных, в половину человеческого роста масках. Автомобиль с лишенцами вызывал бурный восторг ребятишек и насмешки взрослых. Шествие сопровождалось оркестром музыки и освещалось факелами.
Перед зданием Моссовета состоялось выступление эстрадного кружка.
Исполнительницы в национальных костюмах декламировали: «Съезд совета» и «Дорогу женщине». Дальше шли частушки под гармошку. Последний номер «Ванюха и Митюха» не удалось исполнить из-за позднего времени. Ошибкой кружка нужно считать злоупотребление декламацией.
Центральный кружок совторгслужащих
Коллектив для обслуживания кампании перевыборов поставил обозрение «Моссоветстрой». Вместо эпизода «МОГЭС» вставлена сцена «Консультация по уходу за младенцами», написанная тоже Долевым, автором «Моссоветстроя».
Почти все члены коллектива удовлетворительно владеют певческими и речевыми навыками. В диалогах и пении чувствовалась давнишняя слаженность, которая в спектакле иногда даже переходила в несколько излишнюю самоуверенность исполнителей, особенно в диалоге. В общем весь текст обозрения был произнесён отчётливо и понятно.
В области движения кружковцы тоже обнаружили достаточные определённые навыки. Но эти навыки бытового самодеятельного танца, пригодные, может быть, в каком-нибудь бытовом же водевиле, были совершенно недостаточны для обозрения. В отдельных случаях применение их придавало неверный характер исполнению. Так было, например, с танцами, исполненными девушками в живой диаграмме. Весёлый, но какой-то «личный», «для себя» характер танца мало вязался с отвлечёнными цифрами показанной диаграммы. Этого не случилось бы, если бы в качестве облегчающего момента был введён более чёткий и закономернее построенный танец.
Оборудование всего спектакля было приспособлено к переброскам и очень упрощено. Это дало возможность провести всё обозрение, несмотря на большое число эпизодов, в достаточно быстром темпе, не задерживаясь на переменах обстановки. Для характеристики места действия применялись или просто надписи, или определяющие предметы, сделанные силуэтно из фанеры. Ровное и крепкое в целом исполнение «Моссоветстроя» коллективом не позволяет выделить особо какую-либо часть обозрения, как лучше исполненную. Каждой сцене обозрения исполнители сумели придать достаточную остроту.
Аудитория выборщиков месткома Бауманского совета, где выступал коллектив малых форм Центрального кружка совторгслужащих, судя по дружным и частым аплодисментам, была довольна выступлением.
Кружок клуба «Красный Октябрь»
«Моссоветстрой», поставленный в перевыборы, исполняется этим кружком незамысловато и скучно. Хотя большинство кружковцев достаточно опытны и имеют хорошие исполнительские данные, постановка настолько грешит плохим упрощенчеством и неразработанностью, что пропадают все достоинства исполнителей.
Уже с самого начала вызывает недоумение появление парня в качестве зазывалы — раёшника, несущего наподобие шарманки большой чёрный ящик. Ящик этот должен был изображать панораму, в которую будто бы видно происходящее на сцене. Если бы выступал дед-раёшник, то и тогда ящик-панорама, мало известный современной аудитории, являлся бы анахронизмом. Вдвое неудачен и непонятен был он в руках молодого парня-зазывалы.
В дальнейшем были показаны почти все эпизоды обозрения «Моссоветстрой». Тщетны были все старания кружковцев сделать выступления интересными. Бедность замысла и отсутствие изобретательности в постановке помешали бы сделать этот спектакль занимательным даже и гораздо более квалифицированным исполнителям.
Аудитория клуба «Коммунистического госпиталя» вежливо, но холодно отнеслась к постановке.
Кружок Трёхгорной мануфактуры
Трудно правильно оценить работу этого кружка, так как условия, в которых он выступал на выборном собрании в Таганском кинотеатре Рогожского района, были не совсем обычны. Сцена, на которой должен был показывать свою постановку кружок Трёхгорной мануфактуры, представляла собою наспех сколоченные подмостки, из-за узости зрительного зала — без кулис. Исполнителям приходилось выходить на сцену откуда-то снизу — как бы из люка. Освещение сцены удалось наладить только к концу спектакля. Большая половина выступления прошла при общем освещении зрительного зала.
Кроме этих помех организационного характера, успешности выступления помешали и другие, тоже до некоторой степени не зависящие от кружковцев причины, отразившиеся даже на их здоровье.
Одна из исполнительниц могла петь только очень тихим голосом, а заменить её, очевидно, некем.
Всё-таки, вопреки всем этим злоключениям, трёхгорцы достаточно бодро провели выступление, и если общему успеху спектакля препятствовали указанные выше недочёты, то отдельные сцены вызывали дружный смех и аплодисменты.
Кружок Трёхгорной мануфактуры показал несколько эпизодов из обозрения «Моссоветстрой». Подчиняясь обстоятельствам, кружок выступал с ними, как с эстрадными номерами, не объединяя их даже конферансом. Хотя содержание каждой сцены и было понятно, всё-таки перерывы для установок декораций, правда, краткие, были без конферанса некоторыми провалами в показе и лишали всё выступление цельности.
Больше про книги и интересные находки вы найдёте в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka). Подписывайтесь!
