В первых числах ноября в Некрасовке начался курс лекций «Русская литература в поисках смысла», который ведет кандидат филологических наук, старший преподаватель факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова Егор Сартаков. Мы поговорили с Егором Владимировичем о том, как Пушкин помогает бороться с депрессией, кого из классиков стоило бы читать в соцсетях и по каким «литературным» маршрутам можно прогуляться в Петербурге и Москве.
Мне кажется, что классика — она на то и классика, что каждое поколение прочитывает ее по-своему. Классическое произведение и те лекции, которые у нас будут по нашей программе, — это же то, что актуально и всегда трогает за живое. Этот цикл мы назвали «Русская литература в поисках смысла», и дальше мы меняем только один из базовых концептов, которые есть в русской литературе. Первый, который у нас там будет, — это любовь, потом будет честь в мужском ее варианте, обязательно отдельно честь в женском. И, конечно, это те вещи, которые будут интересны сегодняшним слушателям, то есть современному человеку. Кроме того, социологи или психологи говорят о том, что у нас происходит кризис ценностей: они стираются. Мне кажется, что в этих условиях русская классическая литература как никогда актуальна: эти ценности можно актуализировать.
В цикле идет речь о русской классической литературе, но просто так получается, что большой массив этой литературы — это то, что входит в школьную программу, поэтому школьникам тоже может быть интересно, тем более что у нас нет возрастных ограничений.
У меня довольно много студентов, все пишут дипломы, и я давно уже составил рейтинг писателей, которыми они хотят заниматься. Первое место занимает Гоголь, но, правда, я думаю, потому что я занимаюсь Гоголем и ко мне приходят те студенты, которые тоже хотят им заниматься. Второе место четко удерживает Федор Михайлович Достоевский. Ну и третьим, пожалуй, можно назвать Толстого. Я думаю, такая тройка у нас будет. Правда, мы говорим только о русской литературе XIX века, потому что XX век — это другая кафедра.
Кто самый непопулярный из классиков? О, это я Вам точно скажу, и это меня всегда обижает. Самыми непопулярными у нас считают Салтыкова-Щедрина и Некрасова, которыми нас «перекормили» в советской школе. Творчество Салтыкова-Щедрина превратили в иллюстрации к жизни дореволюционной России: он бичевал чиновников, царя, либералов и так далее. Поэтому, когда я лекции читаю о Салтыкове-Щедрине или Некрасове, конечно, нужно обязательно показать, что это про наше с вами время. И то, что описывает Салтыков-Щедрин, — это не просто современность, это пугающая современность. И поэтому мы, кстати, их обязательно включим в этот цикл в библиотеке Некрасова.
Взрослому человеку надо просто взять самого Достоевского и Толстого, не интерпретацию, перечитать и вдруг обнаружить, что на самом деле это про нашу жизнь, что все, что есть у меня в жизни, описано в романах Тургенева, Толстого или Достоевского.
Мои любимые писатели — это точно Гоголь, Пушкин и Тютчев. Я все мечтаю прочитать какую-нибудь лекцию о Федоре Тютчеве. Он, кстати, тоже входит в список непопулярных писателей, забытых современностью, поэтому мы его тоже обязательно актуализируем [в курсе].
Мне кажется, что у нас есть достойные имена в современной литературе и нам стоит радоваться, что у нас есть такие писатели, как Алексей Иванов, Дина Рубина, Марина Палей… У меня был такой очень интересный опыт этим летом: я решил на отдыхе, в отпуске, прочитать ту часть литературы, которую я знаю хуже всего — это современная. Я прочитал пять романов, и они мне все пять очень понравились, то есть я понял, что это хорошая литература, и я очень рад, что они [писатели] у нас есть. И после этого я решил, что надо бы передохнуть и почитать, что у меня там было с собой, — Достоевского. Я перечитал «Идиота». И я понял, что даже если Достоевский им навстречу пойдет, они его все равно не догонят. Это такой «gap», такая разница с уровнем современных писателей: тем, как они строят характер, какие проблемы они ставят, да даже синтаксически как они фразу строят. Это пропасть между ними и Достоевским. При том, что, повторяю, они все совершенно замечательные. Я подумал: как хорошо, что я все-таки застрял в девятнадцатом веке и там же, в девятнадцатом веке, продолжаю пребывать.
Не по работе читать получается тяжело, но у меня есть условие: я обязательно один день в неделю полностью отвожу на чтение такой литературы. Это, на самом деле, и по работе полезно, потому что это позволяет разгрузиться, передохнуть и, кроме того, что-то новое найти, потому что лекций довольно много (я имею в виду — публичных) и найти что-то необычное, какой-то необычный поворот позволяют «забытые» авторы.
Да, стараюсь перечитывать произведения, которые анализирую на лекциях, потому что получается, что очень многие слушатели приходят подготовленными, то есть они перед лекцией смотрят в анонсе название [произведения] и прочитывают его. Поэтому мне нужно очень хорошо знать текст. Кроме того, я всегда настаиваю, что работать мы должны с текстом: любая интерпретация должна быть эксплицитно, явно, в тексте выражена. Иначе эта идея с потолка берется.
У меня есть такой лайфхак для наших читателей: если у вас плохое настроение, если у вас депрессия, если вам в метро плюнули на спину, за окном идет дождь, вам наступили на ногу, зарплату задержали, берите и читайте «Евгения Онегина». Когда у меня очень плохое настроение, я читаю «Онегина», и с ним даже дышится по-другому. Вот когда ты начинаешь вслух его читать, у тебя даже дыхание становится совсем другим.
У меня есть экскурсия «Петербург великих писателей». Сейчас, к сожалению, на зиму мы ее закончили, потому что холодно. Она пользуется очень большой популярностью, и, на мой взгляд, это очень хорошо. Мы два дня — субботу и воскресенье — ходим маршрутами великих писателей. Это либо их реальные маршруты, то есть я показываю, предположим, разные квартиры, где мог останавливаться Пушкин (он переезжал по Петербургу суммарно 10 раз), либо это маршруты героев, как в случае Достоевского (он самый явный, но не только он: это случай Гоголя и «Пиковой дамы» Пушкина), когда у нас есть конкретные здания, связанные с тем или иным персонажем. Есть дом старухи-процентщицы, Раскольникова, Рогожина из «Идиота», то есть те маршруты, которыми можно «протопать», и тогда литература становится осязаемой. Когда ты читаешь просто в романе, что Раскольников у «К. моста в С. переулке» — у Кокушкина моста в Столярном переулке, — тебе это ничего не говорит. А когда ты идешь по этому Кокушкину мосту и я говорю: «А вот Столярный переулок, и вот он, дом Раскольникова», — все становится живым. Как я делал эту экскурсию: я просто брал роман, просто ходил по этому роману — куда герой завернул, туда я и поворачивал.
Я профессионально занимаюсь Гоголем и очень люблю все, что с ним связано: Никитский бульвар, Талызинский особняк, очень интересно походить по церквям в округе, потому что все эти церкви — это церкви, в которых молился Гоголь. И еще я очень люблю… Не знаю, можно это литературным местом назвать? Наверное, можно: где у нас еще собраны все писатели?.. Это Новодевичье кладбище. Литературные прогулки по Новодевичьему кладбищу тоже очень интересные. Знаете, есть люди, которые любят гулять по кладбищам, и они называются тафофилы. Не некрофилы, как многие думают. Тафофилом из русской литературы был Пушкин, Чехов, и мне тоже, пожалуй, нравятся эти литературные прогулки: они настраивают на философский лад.
Если бы у писателей-классиков были соцести, думаю Лев Николаевич Толстой активно бы вел свою страницу, потому что он вообще активно откликался на все события, которые были в общественной жизни России XIX века. Причем он же очень долгую жизнь прожил, полное собрание сочинений Толстого — 90 томов. Он бы много писал в «Фейсбуке». В противоположность Толстому можно было бы взять какого-нибудь «короткого», который бы писал афоризмами, — это Федор Тютчев, мастер коротких стихотворений, четверостиший:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
Или:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Хотя, наверное, это был бы «Твиттер». Уложилось бы в сто сорок символов. И еще Гоголь, наверное. Он бы не смог все сжечь, что уже опубликовано.
Публицистика как вид творчества сегодня не на подъеме. Так получилось, что я занимаюсь публицистикой XIX века и я вижу разницу: по качеству сильно «провисает», поэтому, пожалуй, никого не назову. Хотя у меня есть такой эксперимент: когда я читаю курс по истории публицистики, на первой лекции мы со студентами читаем два фрагмента: один из выступления Михаила Никифоровича Каткова — это был очень известный консерватор в XIX веке в России — и второй из одного современного публициста, консервативно-националистического, не буду называть фамилию. И я предлагаю студентам угадать, что было написано вчера, а что — в XIX веке. И они не угадывают. То есть по стилю это очень похоже.
Недавно я ехал читать публичную лекцию по «Мастеру и Маргарите» в Библиотеку Тургенева, на Чистых прудах. И так получилось, что я ехал трамваем «Аннушка» — маршрутом «А» по Чистым прудам. Как, собственно, у Булгакова «Аннушка» фигурирует, хотя у него Патриаршие пруды. В вагон зашли две дамы в юбках в пол, в платках — близкие к церкви, не знаю были ли они монахинями, — и они сели, им уступили место, и юноша над одной из них склонился с телефоном, смотрел в него, и, так как все стояли плотно, ей [одной из дам] не понравилось, что он смотрит над ней в телефон. Она начала кричать, что это бесовские вещи и что точно что-то с юношей происходит. И довольно агрессивно себя вела, началась какая-то перепалка, пришлось другим в этом трамвае, в том числе мне, вмешаться, чтобы их остановить. Какой-то булгаковский эпизод, особенно учитывая, что я еду на лекцию по «Мастеру и Маргарите», и еду в «Аннушке».
Довольно тяжело читать одного классика долго. Ты устаешь, безусловно. Я бы не советовал читать два романа Достоевского подряд или два романа Толстого подряд. Обязательно нужен перерыв. Единственный, от кого не устаешь, — это Пушкин. Про него очень хорошо сказал русский философ Розанов: Пушкин — это сад, по которому ты ходишь и никогда не устаешь, потому что то один цветок, то другой цветок, то дерево какое-то. А от Лермонтова, от Гоголя, от Тургенева — от них от всех устаешь, нужно делать перерывы и как-то их смешивать.
Что почитать: блоги, сайты, открытые лекции о литературе
Всегда советую читать очень хорошо известный и, на мой взгляд, отличный портал «Арзамас». Кроме того, рекомендую всем, кто интересуется литературой и историей — литературой чуть меньше, историей чуть больше, — научно-популярный журнал «Дилетант» и его электронную версию, она даже интересней бумажной. Из профессиональной литературы могу посоветовать два портала: это портал «ФЭБ» — там собраны по писателям все собрания сочинений, научная литература по тому или иному писателю. Еще есть такой портал «ImWerden» — они занимаются оцифровкой научной литературы, связанной с филологией. Тоже, по-моему, совершенно замечательный портал, но уже для более углубленного изучения произведений.
Интервью подготовила Полина Иваницкая
