Преподаватель курса по анализу поэтического текста для старшеклассников «Из какого сора» Катя Горпинко объясняет, почему формула «Я так вижу» не работает в литературе, рассказывает, сколько поэтов на филфаке МГУ им. М. В. Ломоносова, и дает советы будущим олимпиадникам.
Какое у вас самое нелюбимое произведение из школьной программы?
Я не любила Некрасова, а в институте у нас преподавал лектор, который им занимается. И он был первым, собственно, человеком, который раскрыл многогранную сущность этого писателя. Только через это понимание противоречивости его личности приходишь к его поэзии и воспринимаешь его уже совершенно по-другому. Недавно я сходила в «Гоголь-центр» на спектакль «Кому на Руси жить хорошо» и убедилась, что это действительно серьезный поэт, которого в школе совершенно неправильно преподносят: ещё советская, видимо, ниточка тянется.
Что делать, если у человека возникает чувство отторжения к школьной программе, и он не хочет читать литературу?
Искать другого учителя.
Только так?
Совершенно. Я обожаю Серебряный век, но, если бы у меня был преподавателем человек, который не совсем в этом компетентен, у меня даже возникла бы оскомина от того, что он говорит. Личность преподавателя играет ключевую роль.
Почему упор в курсе сделан на Серебряный век?
Вообще для большинства людей поэзия, в частности, конечно, модернистская, — просто как китайский язык. Мои слушатели заметили, что я постоянно употребляю такие слова, как «расшифровать», «ребус», «разъяснить», потому что действительно бывает очень сложно с первого раза понять. Для некоторых и Пушкин — китайский язык, понятно, но Серебряный век, мне кажется, требует большего обсуждения, чем Золотой. Поэтому я им и занимаюсь.
Какой еще период в литературе, по-вашему, воспринимается довольно тяжело?
Супертяжелый — это, конечно, современная поэзия. Ну как современная: начиная с 1960-х годов, то есть Лианозовская школа, метаметаморфисты и так далее. Я бы даже не бралась как исследователь, за нее, а уж детям рассказывать... Мне кажется, это очень серьезная тема, по которой так просто курс читать, как легкое времяпровождение летом, — совершенно не вариант.
С чего начинать читать поэзию Серебряного века? Нужен ли какой-то порядок или можно не волноваться насчет этого?
Конечно, это не обязательно, но логичней будет начать по мере возникновения течений, то есть символизм — акмеизм — футуризм.
Какой лично ваш самый любимый автор Серебряного века?
В разные периоды мне разное нравилось: в 9 классе очень Маяковского любила, потом, в десятом, — Ахматову, сейчас уже долгое время близок Пастернак. Я вообще к каждому имею очень определенные личные чувства.
Курс называется «Из какого сора», это ведь строчка из стихотворения Ахматовой. Почему «сор», а не благодатная почва?
Это не строка, а огрызок строки! Я не понимаю, почему бы не взять целую строчку. Если бы взяли «Когда вы б знали, из какого сора растут стихи», они все-таки «растут», как какие-то цветы. А если «Из какого сора», то получается, что поэзия будто мусор. Поэтому на самом деле я расстроилась, когда узнала название.
Поэзия символистов очень многим кажется самой сложной, даже «неудобной», потому что легко можно принять одно за другое. Как избежать этой ошибки?
Это самое сложное, да. Но если человек занимается этим профессионально, то он понимает, что у каждого поэта есть свои черты поэтики. У Гумилева огонь значит одно, а у Блока — другое. Более того, у Блока в раннем периоде огонь означает одно, а в позднем — другое. И как бы ошибки-то нет, каждый человек может прочитать и сказать: «Я так вижу». Но если мы занимаемся серьёзной наукой, то нужно изучать словарь поэта, именно словарь его символов.
Трактовка стихотворения не может быть однозначной, ведь это все очень субъективно. В школе обычно немного по-другому считают: только так, и точка. Как можно избавиться от привычки анализировать поэзию в понятиях «правильно — неправильно» и быть открытым к принятию разных версий?
Расскажу вам историю, как я была на Всероссийской олимпиаде, на апелляции, и рядом со мной сидела девочка, очень сильно плакала, и ей говорили, мол: «Милочка моя, куда же ты полезла анализировать Бродского, если ты ничего о нем не знаешь?» И она отвечала: «Как я о нем могу что-то знать, если я так вижу стихотворение». Нет, все-таки нужно знать. Литература — это наука, и есть определённые рамки. Не всё «как я вижу», так и есть. На том же «Всеросе» любую сумасшедшую мысль примут и поблагодарят за новую трактовку. Главное — уметь доказать. И, действительно, некоторые дети совершенно новые трактовки привносят, и доказывают, и я всегда им благодарна. Конечно, сколько людей, столько и, по сути, вариантов этого стихотворения, но просто иногда бывает все очень печально и с позой: «Я так вижу». Я против этого.
На одном из занятий курса вы уже касались кубофутуризма и зауми. Как ребята-школьники воспринимают такой авангард?
Мне кажется, мои ученики устали, но это им было интересно, потому что это совершенно какой-то очень своеобразный взгляд на мир, и иногда хочется как раз в него погрузиться и этой «сумасшедшинкой» заразиться.
Многие молодые люди, которые любят поэзию, и сами начинают писать стихи. А вы пишете?
Нет, более того, у нас на филологическом факультете, насколько я знаю, только два поэта. Потому что, когда ты этим занимаешься, то думаешь: «Да, может быть, мне и придержать перо». Нужно иметь очень большую тягу к этому. Говорят так: «Если ты уже не можешь не писать, тогда берись». Видимо, нам все-таки хватает дипломов, и мы можем себя сдержать.
Какие из современных художественных книг вы прочитали в последнее время? Что из этого особенно понравилось и не понравилось?
Я начала читать книгу «Зулейха открывает глаза» (прим.: автор — Гузель Яхина), потому что все ее читают, это такой хит. Но я не могу ее посоветовать, я лучше посоветую Айтматова читать. Потому что, мне кажется, это все-таки немножко не то качество, именно по стилю написания. Я уже не говорю про исторический контекст, который тоже вызывает большие вопросы. А в плане языка, мне кажется, очень проигрывает Айтматову, хотя это произведения одного плана: аутентичная литература народов России. Мы имеем очень мало примеров такой литературы, поэтому сопоставление напрашивается само собой.
Кого современных критиков вы советуете читать или слушать своим ученикам?
Павла Басинского, и еще мне очень нравится Олег Лекманов, советую смотреть его лекции полностью. Очень жаль, что он не у нас в университете преподает, а в Высшей школе экономики.
Кто из современных поэтов вам нравится?
Я, к сожалению, в этом некомпетентна, каюсь. Очень много людей, не зная Золотой и Серебряный век, читают современную литературу и считают, что это действительно то, что нужно. Или максимум ещё Бродского знают. Но, мне кажется, нужно иметь определенный бэкграунд, чтобы судить о современной поэзии.
Расскажите самую запоминающуюся историю из своей жизни, которая связана с поэзией.
У меня есть мистическая история, связанная с олимпиадами по литературе. У меня был очень большой подъем сил и стресс в первый раз, когда я была в десятом классе. Я встала с утра [перед олимпиадой], начала одеваться, ходила по комнате и говорила вслух: «Перейти Рубикон — это значит пересечь какую-то черту». Ну, сказала — и ладно. Потом прихожу на второй тур олимпиады, где нужно было дать исторический комментарий стихотворению, и там как раз была фраза: «Поясните, что такое перейти Рубикон». Мне тогда стало очень страшно.
Что можете посоветовать тем, кто хочет выиграть олимпиаду?
Я из Владимира, и у меня не было возможности посещать многочисленные школы юного филолога, ассоциации победителей олимпиад и так далее. Поэтому посоветую, в первую очередь, конечно, посещать эти курсы, во-вторых, — читать работы бывших победителей. Раньше выходила серия «Пять колец», теперь это все оцифровано и на сайте выложено. И, в-третьих, — очень любить то, чем ты занимаешься, чтобы, просидев пять часов над стихотворением, ты думал: «Наконец-то я прожил свой день не зря».
Вы сами готовились, и каждый день садились, систематически что-то делали?
Не было такого: «Эх, опять нужно готовиться». Я просто этим жила. У меня ещё были проблемы со спиной, я лежала целый день дома, не ходила в школу месяц. И это мне помогло не скучать, мне это было действительно интересно. Никакого Интернета, ни телевизора: мне даже этого не хотелось. Просто хотела брать стихотворение и думать над ним. Я больше склоняюсь все-таки к тому, что все это должно идти от сердца и не должно напрягать.
А что насчет удачи?
Удача как раз в том, что, чем больше ты начитываешь, тем больше тебе везёт. Я вышла после олимпиады и говорю: «Мне повезло», а мама отвечает: «Кать, тебе, что бы ни попалось, тебе бы все равно повезло».
Интервью подготовила Полина Иваницкая — стажер Библиотеки им. Н.А. Некрасова
