Раз в неделю «Электронекрасовка» рассказывает о событиях, произошедших в Москве и жизни москвичей в разные годы, основываясь на газетных и журнальных заметках и дневниковых записях. Представляем хронику быта с 30 июля по 5 августа 1940 года. На этой неделе: в столице проходит Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, на ней показали миниатюрный сахарный завод, 15-килограммовые арбузы, 5-килограммовые дыни и гибриды кулана с ослом; по Астаховскому мосту начали ходить трамваи; москвичи жалуются на плохую работу такси и почты, отсутствие фруктового мороженого и недостоверные афиши на улицах; в московской области начался сезон охоты на уток и тетеревов.
30 июля
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
Вчера было комсомольское собранье. Сегодня писали стенгазету до 1 часу ночи. Позавчера после собранья, приехав домой, писал Лиде письмо до 3-х ночи. Спать хочу как волк. После, как кончили писать газету, Веденкин принес Зубровочки, колбасы, селедок, хлеба и булок. Имея очень хороший аппетит после утомительной работы, я так плотно покушал, что получились не очень важные последствия, а именно, очень мучила жажда, пить хотелось ежеминутно, проклял всю колбасу и селедки.
31 июля
***
***
***
***
***
Завтра открывается сессия Верховного Совета, на которой будет утверждено присоединение к нам прибалтийских республик <...>
Вечером у Лободы. Он, наконец, развелся с женой <...> В его редакции (шахматной) говорят, что будто бы немцы вызвали нас на соревнование по всем видам спорта, но неизвестно, примем ли мы этот вызов
Утром опоздал на поезд на 5 минут, а поэтому опоздал и на работу, но я решил совсем не выезжать, а лечь и хорошо отоспаться, потому что вчера получил наставленье «в случае опоздаешь, причина есть». Днем было собрание уполномоченных. Я присутствовал, вел регистратуру. Подружил с молодежью из артели довольно-таки основательно.
ИТОГО ИЗРАСХОДОВАЛ ДЕНЕГ НА ТРАНСПОРТ
ИТОГО ПОЛУЧИЛ ЗАРАБОТАННЫХ ДЕНЕГ
715 руб.
По погоде июль немного подгадил, было порядочно дождливых дней.
1 августа
***
***
***
***
***
Наш сосед — здание Генерального штаба — надстраивается на три этажа. Весь Большой Знаменский переулок загроможден лесами. Здесь же стоят временные бараки для рабочих. Вечерами после работы они тут же «гуляют» с домработницами из соседних домов под баян. Сидишь вечерами у раскрытого окна в самом центре Москвы, а со двора льется самое раздеревенское «страданье»
Все эти два дня: разборка вещей. Нужно записывать, какие вещи в каждом сундуке, вываливать их, отбирать вещи на продажу и отдачу, потом вновь укладывать... Эти часы вываливания и разборки — самые отвратительные и ужасные для меня часы. В комнате в эти часы царит хаос, и я страшно озлобляюсь, что мы столько навезли, и теперь все приходится разбирать, убирать и т. п. И эта разборка еще не кончена. Мать получила все вещи, кроме рукописей. Она в ближайшем времени справится о судьбе этих рукописей. Рукописи — самое ценное, что у нее есть. Но я думаю, что она их выручит и получит. Нас здесь прописали до 15-го. После 15-го или переедем (куда — неизвестно), или будем жить здесь до 1-го сентября (а куда потом?). С комнатой ничего не намечается. Мать не говорит об этом с Рябининой и отговаривается тем, что «вещи не дают ей времени». Матери придется делать поправки к переводу «Этери» Пшавелы. Кроме того, она должна закончить перевод стихов Бодлера. Но она сейчас ничего не делает и с утра до ночи возится с огромным количеством наших вещей. Да, интересно, как въедем мы в какую-нибудь комнату с таким количеством вещей! Мать еще ничего не продала — она совершенно непрактичный человек и не умеет продавать. 30-го я был у этой Екатерины Петровны, и она мне дала записку для мамы, чтобы мы 31-го пошли в школу, где она уже оставила письмо обо мне директору. Я-то просился в 110-ую школу, а эта старая идиотка написала письмо в 100-ую школу, на Столовом переулке, куда я совершенно не хотел идти. Конечно, я туда 31-го не пошел, да и вообще не пойду. Чорт с ней, с этой 100-й школой. К тому же эта Е. Петровна говорит, что нужно все рассказать там — и что отец арестован. А я и мать считаем, что вообще об отце рассказывать не следует. Вот старая дура! Я в 110-ую просился, а с 100-й — чорт с ней. 31-го я поехал в Переделкино, к Пастернаку. Я знал, что его сын от 1-й жены учится в 175-й школе, филиале 167-й (той). Пастернак посоветовал написать мне письмо его сыну, который бы мне сказал, хорошая ли это школа, и посоветовал, как туда поступить. Я вчера, в тот же день, был там, в 175-й, в канцелярии. Там эти кислые рожи сказали мне, что теперь в 8-й класс не принимают, и раз я живу не в их районе, то... и т.п. X.. с ней, с 175-й! Никакого письма писать Жене я не буду. Коротко и ясно — принимают только по району. Интересно, удастся ли Митьке поступить в 167-ую школу? 15-го приезжает директорша этой школы, и Митька надеется туда поступить. Если до 15-го приедет Гольцев, то тогда я пойду, поговорю с директоршей (к тому времени пройдя испытания по французскому и прививку оспы, я буду иметь все нужные документы), и если окажется, что бумажка из Союза писателей поможет, то я попрошу Гольцева устроить это дело. Теперь ставится несколько вопросов: 1) согласится ли директорша принять меня в 167-ую, если я принесу это ходатайство, 2) сможет ли Гольцев это ходатайство раздобыть (сейчас, т.е. недавно, он мог, но потом он, возможно, не сможет) и, наконец, приедет ли Гольцев до 1-го сентября. Потом еще то, что, возможно, в этой школе будет учиться Митька, а я с ним разорвал... Да, жижа продолжает литься. И даже не кристаллизируется. Отцу 26-го передачу не приняли — сказали, что у него есть 300 р. Где будем жить через месяц — не знаем. Где буду учиться, не знаю; что будет с отцом и сестрой, не знаем; как отделаться от вещей, не знаем, и т.п. Во всяком случае, я решил ни в какие школы больше не ходить и не хлопотать до того, как приедет директорша 167-й школы и Гольцев. Мои ближайшие задачи: привить оспу и, выдержав экзамен по французскому, получить свидетельство об окончании 7-и классов. Ох, эти вещи! Опять предстоит разборка, а в конце августа (или 15-го) переезд с огромным количеством сундуков и т.п. в неизвестную комнату. Позавчера Бретань отделилась от Франции, объявив себя независимой. Этой штучке способствовали, конечно, немцы и бретонские автономисты. Немцы все еще «не трогают» Англию, довольствуясь бомбить пароходы, порты и военные объекты Англии. Говорят, скоро начнется во Франции суд над Даладье, Рейно, Блюмом и др., обвиняемых за объявление войны и ответственных за всю эту штуку. Теперь я уж совсем ничего не понимаю во внутриполитическом положении Франции. Прочел почти непонятную и дурацкую книгу Жироду «Сантиментальная Франция». Попытался прочесть роман Фолкнера «Sanctuaire», но ничего не вышло — ненужная книга и тяжелая.
После работы поехал на Соломенку к ребятам, где надеялся что получу долг, но так как ребята денег не получили, то и я остался без денег. Получается, очень интересно живу совершенно без денег, имею лишь проездной билет.
2 – 3 августа
***
***
***
***
***
***
Москва, гост<иница> «Дом Востока» (№ 83). 28-го в 8 ч. утра вылетел в Москву (с Шурой Власовым) через Сухум — Ростов. В 4 ч. дня был уже в Москве.
Сказочный перелет. Особенно от Тбилиси до Сухума и дальше над черноморским побережьем и горами. Нет слов, чтоб передать красоту и величие, когда мы летели вдоль Кавказского хребта. Изумительна красота облачных скоплений, над которыми мы летели, приближаясь к Москве. Облака, громоздившиеся друг на друга, были похожи на льдины Ледовитого океана.
Приехал ночью в «Интурист», где мне был уже приготовлен по моей телеграмме номер. Буду читать в Баку лекцию о Низами.
Давно не ходили к Клавке, сегодня решил заехать. Потолковали насчет долга матери, ни к чему не пришли и разошлись. Конечно, меня поругала, но да ей видно так полагается, она меня ругает всякий раз.
Сейчас сижу уже в Валентиновке, все полегли спать, а я пишу.
3 августа
Узнал, что сегодня Татьяна, сестра Лиды, едет в колхоз. Делать нечего, вечер свободен, решил поехать на вокзал. Попал аккурат, кстати, ее никто не провожал, в чем она хоть не сильно, но нуждалась. С ней послал Лиде глупенький подарочек, который купил на занятые 5 рублей. Татьяна приедет 14-го, просила встретить, возможно, выберу время.
С вокзала заехал на Войков, где получил от Миши Шадрина письмо. Я от него писем давно не получал.
4 августа
***
***
***
***
***
Приехав в Валентиновку, занялся производством гравюры, а именно, сделал надпись на ручке, которая предназначена для подарка. Затея удалась.
5 августа
***
***
***
***
Приехал вечерком в Валентиновку. Еще было светло. Делать совершенно нечего. Решил побродить по полю у деревни. Овес уже пожелтел. рядом лес. Пошли в голову воспоминанья о колхозе, в котором сегодня годом наверно не придется побывать, вспоминал там же вечера, когда я среди этого овса пробирался в Болшево. В голову лезут всякие мысли, мог бы написать полный том, но они столь в беспорядке, что не отыщешь конца и [нрзб] дело стоит в тупике, а если бы отыскал конец нити, то я думаю, что дело бы пошло. И объятый скукой с головы до ног, зашел в лес, полежал под сосной и вернулся в общежития с плачевным настроеньем, да плюс к тому не имею не копейки денег на проезд, а мне нужно на день лишь 60 коп. И вот эти то шесть гривенников я вынужден просить у брата, что меня просто убивает. Легче для меня отнести 60 мешков с мукой, нежели просить денег. Вообще в Валентиновке, лишь я сойду с платформы, так скука, точно тень, везде меня сопровождает.
Фонды Библиотеки имени Н.А. Некрасова сегодня — это более 1 млн изданий, включающих художественную, научную и научно-популярную литературу, книги на иностранных языках, газеты и журналы, редкие книги и коллекции графики, аудиокниги и спектакли, электронные базы данных и многое другое. Большую часть периодики и книг можно найти в Электронной библиотеке Некрасовки по адресу electro.nekrasovka.ru.
*Дневниковые записи из электронного корпуса личных дневников «Прожито».
Больше про книги и интересные находки в Telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka). Подписывайтесь!
