Дочь президента Петербургской академии художеств и директора Императорской публичной библиотеки Анна Оленина была одной из муз Пушкина. Поэт познакомился с ней, когда ему было 19, а ей — 10 лет. Спустя примерно 10 лет он стал частым гостем салона семьи Олениных в Петербурге, где с удовольствием наблюдал за Анной: к тому времени она стала красавицей, получила образование, хорошо пела, сочиняла музыку, а также была фрейлиной императорского двора. Она дружила с разными мужчинами того времени и нравилась им не только из-за своей внешности. Например, Петр Вяземский называл ее «бойкой штучкой», «милой и резвой, как мышь», а Пушкин — «драгунчиком».
«Батюшке я сама во многом обязана, от его истинного глубокого знания и мне кое-что перепало. В его разговорах, выборе для меня книг и в кругу незабвенных наших великих современников: Карамзина, Блудова, Крылова, Гнедича, Пушкина, Брюллова, Батюшкова, Глинки, Мицкевича, Уткина, Щедрина и прочих почерпала я всё, что было в то время лучшего» (из дневника А. Олениной).
Пушкин в нее влюбился. И хотя Анна прекрасно осознавала, что ей «пора замуж», так как она стала «дорого обходиться» родителям, влюбленный поэт произвел на нее не самое приятное впечатление, о чем она написала в своем дневнике:
«Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых, или, лучше сказать, стеклянных, глазах его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти, как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава, природного и принужденного, и неограниченное самолюбие — вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия».
Когда Пушкин приехал свататься к родителям Анны, те ему отказали. Они считали поэта человеком хоть и известным, но не способным обеспечить их дочери достойное будущее в финансовом плане, а также их смущало неподобающее общественное поведение и образ жизни Пушкина, его «неблагонадежность» в глазах власти как автора «Гавриилиады» и отрывка из элегии «Андрей Шенье». Что касается мнения самой Анны, существует версия, что она не сильно расстроилась неодобрением родителями жениха, поскольку прекрасно была осведомлена о самых разных увлечениях Пушкина. Например, о его истории с Анной Керн, которой Оленина была родственницей, а именно — кузиной.
Пушкин посвятил Анне Олениной несколько стихотворений. Причем он был не единственный, кто выражал свои чувства к ней таким образом. Среди авторов были, к примеру, Иван Крылов, Михаил Лермонтов, Александр Мейендорф, а также несколько анонимных поэтов.
Все эти поэтические тексты, а также работы исследователей биографии Пушкина и Олениной можно найти и заказать в электронном каталоге Некрасовки.
Мы собрали некоторые стихи Пушкина, посвященные Анне, чтобы проследить историю развития его чувства.
«Увы! Язык любви болтливый…»
Пушкин надеется на то, что любовное послание в стихах доставит Анне больше положительных эмоций, чем аналогичное письмо в прозе.
«Зачем твой дивный карандаш…»
Пушкин обращается к художнику Джорджу Доу, который встретил его как-то раз на пароходе и нарисовал портрет (до сих пор не найден). Вспоминая этот эпизод в своем стихотворении, Пушкин сравнивает свою внешность с внешностью Анны и признает совершенство последней.
Ее глаза («Она мила — скажу меж нами…»)
Когда это стихотворение напечатали в альманахе «Северная звезда» за 1829 год (без разрешения автора), фамилию Анны там заменили на Элодию. На самом деле Пушкин любуется здесь именно глазами Олениной. А еще эти строки — «ответ» на «Черные очи» Вяземского, воспевающего глаза «небесного дьяволенка» (по мнению и словам Жуковского) мадемуазель Александры Россет. В первоначальном варианте (в альбоме Олениной) вторая строчка там была такой: «Твоя Россети егоза». В реальности Пушкин считал Александру Россет «придворных витязей грозой», а когда женился на Наталье Гончаровой, они дружили и часто гуляли все вместе.
Она мила — скажу меж нами —
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звездами
Сравнить, особенно стихами,
Ее черкесские глаза.
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..
Потупит их с улыбкой Леля —
В них скромных граций торжество;
Поднимет — ангел Рафаэля
Так созерцает божество.
Ты и вы («Пустое вы сердечным ты…»)
Сведений о точной дате, месте и обстоятельствах этого внезапного изменения речевого поведения Анны в отношении Пушкина нет. Зато его укрепившаяся надежда, вера в благоприятный исход и возбужденное состояние — просто налицо.
Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
«Кобылица молодая…»
Мечты Пушкина о близости с Анной Олениной выражены в этом стихотворении через эротический подтекст. А еще поэт подражает здесь известной оде Анакреона.
Кобылица молодая,
Честь кавказского тавра̀,
Что ты мчишься, удалая?
И тебе пришла пора;
Не косись пугливым оком,
Ног на воздух не мечи,
В поле гладком и широком
Своенравно не скачи.
Погоди; тебя заставлю
Я смириться подо мной:
В мерный круг твой бег направлю
Укороченной уздой.
«Не пой, красавица, при мне…»
Так выразил Пушкин свою ностальгию по путешествию по югу России, когда услышал однажды грузинскую песню в исполнении Олениной (в те времена она брала уроки у Глинки). Относительно образа «далекой, бедной девы» исследователи сомневаются, но все же полагают, что речь идет о Марии Волконской, которая отправилась в Сибирь к своему мужу-декабристу. Пушкин когда-то был в нее влюблен, а пение новой любимой возвращает поэта к грустным воспоминаниям и эмоциям.
Предчувствие («Снова тучи надо мною…»)
Скорее всего, все эти упаднические настроения Пушкин испытывал под впечатлением от допросов по поводу его «Гавриилиады». Он готовился к любому развитию событий, включая самые худшие варианты, поэтому мысленно «прощался» с Анной.
…Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно бури жду:
Может быть, еще спасенный,
Снова пристань я найду...
Но, предчувствуя разлуку,
Неизбежный, грозный час,
Сжать твою, мой ангел, руку
Я спешу в последний раз…
«Вы избалованы природой…»
Это стихотворение было написано ко дню рождения Анны, но так и не было передано ей. Причиной стала их обоюдная ревность: Анна считала, что Пушкин влюблен в Аграфену Закревскую, а Пушкин ревновал Анну к «любезному герою сего дня» Алексею Чечурину.
Вы избалованы природой,
Она пристрастна к вам была,
И наша страстная хвала
Вам кажется докучной модой.
Вы сами знаете давно,
Что вас хвалить не мудрено.
Что ваши взоры — сердцу жалы,
Что ваши ножки — очень малы,
Что вы чувствительны, остры,
Что вы умны, что вы добры,
Что можно вас любить сердечно, —
Но вы не знаете, конечно,
Что и болтливая молва
Порою правды не умалит,
Что иногда и сердце хвалит,
Хоть и кружится голова.
«Я вас любил...»
Одно из самых известных стихотворений Пушкина, которое он написал в альбоме Анны.
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Что касается Анны Олениной, она в итоге вышла замуж в 32 года, уже после смерти Пушкина. Ее супругом стал сын французского эмигранта, офицер лейб-гвардии Гусарского полка Федор Александрович Андро де Ланжерон — впоследствии вице-президент Варшавы, сенатор, тайный советник. Есть сведения, что он сильно ревновал Анну ко всему, «что некогда наполняло ее девичью жизнь» и считал, что все это «не должно было более существовать, даже как воспоминание». Сама Анна, если верить воспоминаниям ее племянника, до конца жизни вспоминала Пушкина с нежностью, но о несостоявшемся замужестве горевала не сильно и на все вопросы отвечала так: «Он был вертопрах, не имел никакого положения в обществе и, наконец, не был богат».
