Журнал Путеводитель

«Брак по расчету между скоморохами и трактирщиками»

«Максимум три персонажа, не декорация, а скелет, продолжительность — мгновение ока» — так объяснил суть французских одноактных пьес драматург Рене де Обальдиа. Во Франции этот жанр был особенно популярным, а выступали в нем не только профессионалы, но и актеры любительских трупп.

Одноактные спектакли также показывали перед основной пьесой, у этого типа представлений было специальное название — «перед занавесом». Нужны они были для того, чтобы подготовить и настроить зрителя.

Авторы выбирались классические, но нередко современные драматурги писали что-то специально. Разыгрывались такие пьесы еще и в специальных кафе-театрах. Например, в Париже, в Латинском квартале, в послевоенный период. Французская критика считала подобные временные сцены «браком по расчету между скоморохами и трактирщиками», но нередко признавала, что элементы «брака по любви» там тоже присутствуют.

Для малоизвестных актеров и начинающих авторов занятость в таких спектаклях и создание текстов были важны как тренировка и проверка собственных сил в театральном искусстве.

Жанры одноактных пьес были разными: от водевиля до трагедии. После премьеры их тексты нередко издавались отдельными сборниками.

Мы сделали небольшой путеводитель по известным одноактным пьесам, которые можно найти и заказать в электронном каталоге Некрасовки. 

David Hockney, Portrait of Paul Kasmin

 «Апрельской ночью»

Автор: Андре Руссен, юрист, актер труппы «Сообщество Серого Занавеса», драматург и режиссер. Придерживался классической традиции, жанра бульварного театра, писал в основном комедии.

Что происходит: Муза ругается с Писателем. Заставляет его писать не комедии, а пьесу «о тревоге жить», о смерти, и кричать, что все в этом мире «Грязь! Грязь! Грязь!» Писатель вяло сопротивляется такому напору и признается в таком кризисе жанра, что он даже не пьет алкоголь.

Муза: Итак, в первом акте: ты открываешь, что ты смертен; во втором акте: ты не понимаешь, как ты можешь быть смертным. Третий акт самый щекотливый: ты принимаешь это или не принимаешь. Я тебе советую, скорее, не принимать. Мы живем в эпоху протеста. Итак, третий акт: ты отказываешься признать себя смертным. Эпилог — ты умираешь. Я утверждаю, что, если ты напишешь такую пьесу, ты не получишь ни одного отрицательного отзыва!

«Аккомпаниатор»

Автор: Марсель Митуа, философ, политик, литературный редактор, драматург и режиссер.

Что происходит: Монолог музыканта, объявившего в микрофон, что певец на сцену не выйдет, потому что он умер. В последнем он обвиняет зрителей, называя их «прожорливым существом с сотнями глаз и ушей», постоянно требующим «кормежки». Затем он размышляет о судьбе, жалуется на своего творческого напарника, а в конце признается, что пошутил насчет его смерти.

Он-то умер кумиром, это великолепная смерть. Умереть молодым — это вершина карьеры. Я-то умру аккомпаниатором, аккомпаниатором кого-то другого, другого идола. Клавиши всюду одни… Не беспокойтесь, где-нибудь я да пристроюсь. Аккомпаниатору ведь легче устроиться, чем примадонне! Вы уходите? Нет, не уходите… не уходите. Слушайте, что я вам скажу: это я его убил. Да! Я его убил, десять минут тому назад… Задушил собственными руками. Крак! Ах!

«Оркестр»

Автор: Жан Ануй, сценарист, один из самых известных французских драматургов ХХ века. Написал свою версию «Антигоны» Софокла с призывом не подчиняться оккупантам и поставил ее в 1943 году в Париже.

Что происходит: Обитателей курорта послевоенной Франции развлекает музыкальный коллектив из шести девушек. Оркестрантки рассказывают свои драматичные истории, спорят, ругаются, стонут, кричат, шепчут, плачут и хохочут. Руководитель оркестра — сумасшедший пианист, который ведет себя аналогично.

Пианист. Наши отношения не выходят из чисто служебных рамок, моя любовь.
Сюзанна Делисиас. Совать вам палец за воротник? А гладить вас по голове — это тоже служебные рамки?
Пианист. Она указала на то, что на воротнике перхоть. Это ее обязанность и законное право.
Сюзанна Делисиас. Законное право на ваш воротник имею только я! Так же, как на ваши волосы! Я вам все отдала, мою девственность, мои мечты, доброе имя моей семьи, пожертвовала всем, даже сестрой-монахиней, которая умрет, если узнает. Все ваше — отныне мое! Я выцарапаю когтями, как львица!
Пианист (смиренно). Львицы кусаются, а царапаются тигрицы, я вам говорил, любовь моя!
Сюзанна Делисиас. Отлично! Тогда вырву зубами!

«Любо-дорого»

Автор: Марсель Беркье-Маринье, драматург, дочь известного французского шансонье.

Что происходит: Крупный выигрыш в лотерею одного из героев и несостоявшиеся планы на будущее из-за любовного треугольника. Детективная история с неожиданными поворотами, шутками и несложными подтекстами.

Клуд. Ты с ума сходишь, родная. Государственная лотерея — самое что ни на есть законное дело. Само государство ее проводит… не сомневайся… Ах! Какая сказка! Бегу за нашим состоянием, чтобы сложить его к вашим ногам, мадам. Сколько лет я ждал этой минуты! А ты пока займись скромным ужином — шампанское, икра, гусиная печенка… я всего этого не люблю, но это неважно… Нужно самое дорогое — ужин миллионеров!
Мишлин. Клуд, а… твоя работа?
Клуд. Работа! Пф! Я позвоню… объясню им все и попрошу отпуск на две недели. Ну, я мигом, мой зайчик-миллионерчик!
<…>
Мишлин. (Падает в кресло.) Боже мой! (Берется руками за голову.) Как быть? Что делать? (Встает, нервно ходит по комнате, доходит до окна, отодвигает занавеску.) О-ля-ля!.. Вот история!
Со стороны коридора врывается Доминик.
Доминик. Наконец-то! Сокровище, твой дурак куда-то уехал? Я следил: он с чемоданом сел в такси. Браво, на такое мы и не надеялись!

«Бес вселился»

Автор: Мишель Фор, режиссер, актер, журналист, драматург.

Что происходит: Крестьянин-мизантроп и его малоразговорчивая жена спорят о политике и мироустройстве за ужином, а затем покупают у заглянувшего к ним беспринципного коммивояжера «атомную бомбу для семейного пользования». Теперь они собираются выяснить, настоящая это бомба или нет.

Шюто. С каких это пор мелким фермерам продают атомные бомбы?
Ляборд. Любое дело с чего-то начинается. Мое общество первое в мире делает этот продукт предметом широкого потребления. До каких пор простые люди будут доверять решение своих судеб правительствам, не сознающим полностью своей ответственности и представляющим привилегированное меньшинство? Мы ставим этот вопрос ребром. И мы даем на него ответ. Вот наш ответ, или, точнее, лозунг: «Каждому свою бомбу!» Кратко, просто, прямо — и сказано все, что надо. Свободному гражданину в свободной стране — свобода защиты! Да здравствует свобода! (Пауза.) И свободное предпринимательство! А что касается вас, мсье Шюто, вы будете первым человеком в мире, имеющим бомбу в личном пользовании. Что вы на это скажете?

«Речь отца»

Автор: Ги Фуасси, французский драматург, известный во многих странах. Особенно его любили в Японии, где много лет существовала группа Théâtre Guy Foissy, игравшая только его пьесы.

Что происходит: Разговор родителей со взрослым сыном. Отец говорит «как мужчина с мужчиной», мать поддакивает, а также вяжет, гладит, иногда поет небольшие песенки, просто «выпадает» из разговора. В итоге родители станут выяснять отношения и ругаться. Их длинноволосый сын в кожаной куртке все это время будет молча сидеть в кресле.

Отец. Слушай, сынок, тебе скоро сорок лет, пора уже выбрать свой путь в жизни, пора работать.
Мать. Отвечай: «Да, папа», когда отец с тобой разговаривает.
Сын поднимает глаза к небу.
Отец (кричит). Веди себя прилично, когда мать с тобой разговаривает!
Мать (спокойно). Если ты сразу начнешь кричать, то быстро останешься без голоса.
Отец (ласково). Ты права, моя уточка.
Мать (нежно). Я всегда права, мой совенок.
Отец. У совенка своя совушка.
Мать (кокетливо). У совушки свой совенок.
Отец (сыну, тоном благородного отца). Ты видишь, как твои отец и мать любят друг друга даже после сорока лет супружеской жизни? А ты… Отвечай, как ты можешь погрязнуть в пучине случайных связей?

«Омлет с горчицей»

Автор: Пьер Руди, выпускник Парижской консерватории (класс пения), преподаватель английского языка, переводчик пьес и драматург.

Что происходит: Он и Она ругаются из-за покупок после похода на продуктовый рынок; злятся, что на улице мало скамеек; придираются, ссорятся, вспоминают прошлое и говорят друг другу разные гадости.

Она. Если я правильно поняла, ты хочешь от меня избавиться.
Он. Да.
Она. И тебе не жалко? И сердце не щемит, и не жалеешь ни о чем?
Он. Совсем ни о чем.
Она. И ласкового слова не скажешь?
Он. Слово?
Она. Ну да. После стольких лет одно ласковое слово — не так уж много. Даже если ты так не думаешь, язык бы не отсох.
Он. Значит, ты хочешь, чтобы я тебе сказал одно только слово?
Она. Да.
Он. Хорошо. Дерьмо. 
Она плачет или делает вид, что плачет.
Он. Не рассчитывай меня разжалобить… Крокодиловы слезы.
Она шмыгает носом.
Он. Держу пари — у тебя нет платка. На, возьми мой.
Она (плача). Спасибо.
Он. Не за что.