Историк архитектуры, преподаватель Московской архитектурной школы (МАРШ) Анна Броновицкая представила в Библиотеке Некрасова книгу французского архитектора-модерниста Ле Корбюзье «Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей».
Специально для сайта Некрасовки Анна рассказала, как основатель интернационального стиля повлиял на советских архитекторов, откуда сам черпал идеи и почему так бережно относился к ландшафту.
Конец Галереи
Почему творчество Ле Корбюзье представляет лично для Вас такой интерес?
— Наверное, отправной точкой была завороженность домом Наркомфина. Потом, читая журнал «Современная архитектура», редакторами которого были Александр Веснин и Моисей Гинзбург, я поняла, насколько важен был Ле Корбюзье для наших конструктивистов. Его влияние очень заметно и в советской архитектуре 1960-х годов — неудивительно, ведь у нас в Москве есть потрясающее здание Центросоюза, построенное по его проекту. Другие постройки Ле Корбюзье, которые я видела в жизни, тоже произвели на меня сильное впечатление. Ну и, кроме того, мало есть архитекторов, которые так много и так хорошо писали об архитектуре.
Как вы считаете, какой период его жизни был самым успешным в творческом плане? Когда рождались и воплощались лучшие идеи Ле Корбюзье?
— Ле Корбюзье продолжал развиваться в течение всей жизни. Для архитектуры XX века важна, например, конструктивная схема «Дом-Ино», которую он придумал в 1914 году, когда еще даже не взял свой псевдоним (настоящее имя Ле Корбюзье — Шарль-Эдуар Жаннере-Гри). В начале 1920-х он создал свой проект идеального города, который продолжал продвигать, как минимум, до Второй мировой войны. Классический период: конец 1920-х — начало 1930-х годов. Вилла Савуа — абсолютный шедевр, хотя совершенно не практична. Во время войны он разработал, под влиянием увиденного в Москве дома Наркомфина, свою «жилую единицу». А в 1950-х он исследует пластические криволинейные формы и строит капеллу в Роншане. Или такое сложное, наполненное идеями сооружение, как монастырь Ла Туретт, который весь разобрали на цитаты. Или здание — мультимедийную оболочку, как павильон «Филипс» на Всемирной выставке в Брюсселе 1958 года. Даже его крошечная дача на Лазурном берегу, Кабанон, дала множество ростков в работах других архитекторов.
Ле Корбюзье повлиял на многих, если не на всех, современных архитекторов, а кто вдохновлял его самого?
— В этом он не был так открыт. Очевидно, что на его формирование повлиял Петер Беренс, а также мастера железобетона братья Перре, в бюро которых он работал в молодости. Колоссальное значение для него имела архитектура классической Греции, в особенности Акрополь, на который он поднимался десятки раз. Вообще, Ле Корбюзье черпал идеи отовсюду. В путешествиях для него были важны не только увиденные города и здания, но опыт перемещения, средства передвижения. Поезд, океанский лайнер, самолет, дирижабль — все это повлияло на его восприятие ландшафта и понимание ландшафта.
В одной из своих прошлогодних лекций в «Гараже» вы говорили, что на взгляды Ле Корбюзье оказало влияние в том числе и увлечение живописью. Почему же он выбирает архитектуру, а не ремесло художника?
— Он хотел реально менять жизнь, а искусство — не прямой путь. Кроме того, он не хотел быть бедным. Ну и не настолько он был талантлив как живописец или, тем более, как скульптор. Его искусство — архитектура.
Знаменитые «Пять отправных точек современной архитектуры» Ле Корбюзье не создал сам, это принципы, которые применялись архитекторами и раньше, но по отдельности. Почему он отбирает именно эти пять приемов?
— Он аргументирует свой выбор, можно прочитать его текст, он короткий. Пять приемов — пазл, который складывается в убедительную конструкцию. Это не значит, что он сам пользовался только ими, или пользовался всеми ими всегда.
Если, по Ле Корбюзье, «дом — машина для жилья», то чем тогда становится человек? Он управляет этой машиной и ее функциями или пассивно пользуется удобствами, которые она дает?
— Пользуется. Как пассажир океанского лайнера.
Для Ле Корбюзье очень важным был принцип «встраивания» здания в ландшафт, почему именно природа играет такую существенную роль для архитектора?
— Во-первых, Ла-Шо-де-Фон, где он вырос, — это город с очень жесткой планировкой в окружении фантастически красивого горного ландшафта. Ле Корбюзье с детства впитал в себя чуткость к природному окружению. Во-вторых, это критика существовавшей модели города, который, как признавали в первой трети XX века очень многие, находился в глубоком кризисе.
Здание Центросоюза в Москве построено именно по проекту Ле Корбюзье, а его план Дворца Советов власти не оценили по достоинству, как и грандиозный проект перестройки Москвы. Почему так поменялось отношение к его работам?
— Потому что с 1928 по 1932 год произошел коренной перелом в культурной политике СССР. Это касалось не только архитектуры и, тем более, не только Корбюзье. Укрепившись у власти, Сталин стал искоренять модернизм во всех формах искусства. Отчасти, видимо, потому, что таков был его собственный вкус, отчасти потому, что они ассоциировались у него с его главным врагом — Троцким. И еще не стоит сбрасывать со счетов консервативный поворот, который тогда происходил во многих странах.
Как сам Корбюзье отреагировал на эти отказы?
— Он был по-детски разочарован. Успех на конкурсе на Центросоюз дал ему надежду, что в стране, решившейся на полномасштабный социальный эксперимент, удастся реализовать самые смелые и крупные проекты. Неудачу на конкурсе на Дворец Советов он объяснял реваншем академиков и надеялся, что это ненадолго. Но Ле Корбюзье искал заказы повсюду, не интересуясь политическим режимом. И в Южной Америке, и в США, и у Муссолини.
В начале 60-х Корбюзье опять стал популярен в советской архитектурной среде, в каких московских постройках можно точно заметить влияние его работ?
— В самых разных. От «дома-корабля» на Тульской до павильона Газовой промышленности на ВДНХ.
Около Дворца Советов, на Мясницкой улице, в 2015 году установили памятник Ле Корбюзье. Как оценил бы его сам архитектор?
— Думаю, что он написал бы саркастическую статью.
Какие книги вы посоветуете почитать, чтобы узнать больше об интернациональном стиле?
— Наверное, главная книга об интернациональном стиле — «Пространство, время, архитектура», написанная еще в 1943 году Зигфридом Гидионом. Он был не просто свидетелем, но и участником событий, главой CIAM — Международного конгресса современной архитектуры, объединявшего архитекторов-модернистов. И следите за серией, выпускаемой издательством Ad Marginem в партнерстве с музеем «Гараж». В ней уже вышли «Круг света» Вальтера Гропиуса и «Когда соборы были белыми» Ле Корбюзье.
Издательство Strelka Press опубликовало перевод другой книги Ле Корбюзье — «Новый дух в архитектуре». И всячески рекомендую книгу Жан-Луи Коэна «Ле Корбюзье и тайна СССР» — она не об интернациональном стиле, но это захватывающее и познавательное чтение.
Интервью подготовила Полина Иваницкая — стажер Библиотеки им. Н.А. Некрасова
